"Избранник Смерти"
Глава 1.
читать дальшеСириус падал целую вечность: сначала его тело медленно изогнулось грациозной дугой, а потом, как в замедленной съёмке, он стал падать спиной на ветхую занавесь, свисавшую с арки.
Все время, пока продолжалось это немыслимо долгое падение, измождённое, некогда столь прекрасное лицо Сириуса выражало испуганное изумление. Потом он исчез за завесой; ткань затрепетала, словно от сильного ветра, и успокоилась.
До меня донёсся торжествующий вопль Беллатрикс Лестрандж. Дура! Сириус просто провалился в арку, сейчас он появится с другой стороны...
Но его не было.
- СИРИУС! - закричал я. - СИРИУС!
Я соскочил на пол. Дыхание вырывалось из груди болезненно, толчками. Сириус там, за завесой, сейчас я помогу ему выбраться...
Я бросился к помосту, но Люпин перехватил меня и удержал.
- Ничего нельзя сделать, Гарри...
- Достаньте его, спасите, он просто упал туда!
- ...поздно, Гарри.
- Его надо достать... - я рвался изо всех сил, жестоко, неимоверно, но Люпин не пускал...
Неистово извернувшись, я вырвался из крепких рук оборотня и пулей влетел в арку.
Я слышал, что мне что-то кричали вслед, но слов разобрать не мог.
Темно-серый туман Арки принял меня на удивление мягко, будто я плюхнулся на пуховую перину. Сначала было тепло и приятно. Но вдруг все изменилось. От тепла и уюта не осталось и следа. Тело окутал мертвенный холод, а затем я и вовсе перестал ощущать свою телесную оболочку. «Душа отделилась от тела» - внезапно понял я.
Пожиратели, члены Ордена и школьники с ужасом смотрели, как Герой Магического Мира влетает в арку.
Бой прекратился. Все взгляды были устремлены на арку. И даже Вольдеморт, который до этого с удовольствием наблюдал за бойней из тени, забыл, как дышать, когда увидел, что сделал мальчишка.
Но это длилось не более десяти секунд, так как случилось невероятное. Туманная гладь арки затрепетала. Сначала сильно, а потом, успокоившись, она взорвалась. От яркого света все как один зажмурились, а когда открыли глаза, то не смогли сдержать пораженных возгласов.
В шаге от арки лежал Гарри. Или, теперь, только хладное тело, как многие предполагали.
Ремус первым бросился к мальчику и перевернул его на спину. Глаза Гарри были открыты, но ни зрачка, ни радужки не было. Просто белок. И сердце не билось. В наступившей тишине оборотню это было прекрасно слышно.
- Мертв… - прошептал Люпин, но все это услышали.
Но не успели окружающие и вздохнуть, как тело, казалось, мертвого парня выгнулось дугой, а он судорожно вдохнул воздух, широко открыв рот. Ремус прекрасно видел, как глаза Гарри из полностью белых становятся черными, без белка. Затем парень моргнул, и они стали полностью обычными. Зелеными, как у Лили. Сердце в его груди бешено заколотилось.
- ОН ОПЯТЬ ВЫЖИЛ?!! – заорал во все горло Темный Лорд, выходя на свет.
В этот самый момент, как по заказу, в зал ворвались авроры во главе с Фаджем.
Пожиратели, бросив напоследок несколько заклятий, аппарировали, а Вольдеморт, с обезображенным гневом лицом, исчез, растворившись в огненном смерче.
Я проснулся резко, как от толчка. Рывком сел на кровати. Вокруг были люди, но я их не узнавал. Более того, я даже не знал, кто я такой.
- Гарри! – воскликнула пожилая женщина в белом чепчике. – Наконец-то, ты очнулся!
- Кто вы? – отстраненно спросил я.
Люди вмиг затихли, внимательно глядя на меня.
- Гарри, ты нас не узнаешь? – спросил старик в странном балахоне с длиной седой бородой. Он мне почему-то не понравился, хотя и выглядел довольно безобидно и приветливо.
- Гарри? Это мое имя? – вновь спросил я.
Теперь на лицах окружающих отразились шок и непонимание.
Я хотел еще что-то спросить, но голову пронзила дикая и яркая вспышка боли. И я вновь погрузился во тьму.
- Альбус, что с ним?! – завопил оборотень, когда юноша воскликнул, ухватившись за голову, а потом потерял сознание.
- Не знаю! – покачал головой директор. – Я впервые вижу человека, который выбрался из арки Смерти живым! Да что там живим! Я вообще впервые вижу человека, который оттуда выбрался! Такого никогда не было, и быть не могло! Это не возможно! Было невозможно… - говорил старый волшебник, но уже скорее себе, чем окружающим.
С той памятной ночи прошел всего день. Гарри никак не могли привести в чувство. Но сегодня он очнулся. Смерть мальчишки могла попутать Дамблдору все карты. Он был ему еще нужен. Пока что нужен…
Мысль Альбусу не дала додумать колдомедик. Она выпроводила всех из палаты, заверив, что с Гарри, все будет в порядке.
Второй раз я очнулся, когда за окном уже было темно. Сначала я, как и в прошлый раз, ничего не вспомнил, но потом голову опять пронзила боль, и я вспомнил и понял ВСЕ.
А вспомнить, как оказалось, было что! Из-за арки, наверное, с моего мозга слетели все блоки и все наложенные когда-либо заклятия забвения - Обливиате.
Ведь это заклятие не удаляет воспоминания. Оно слишком слабо для этого. Обливиате закрывает то или иное воспоминание своеобразным щитом, который невозможно обнаружить легилименцией или просто так сломать. Но, тем не менее, этот щит можно снять ритуалами, или специальным, очень сложным в приготовлении, зельем, и тогда воспоминания вернутся. Так же при Обливиате можно создать новое воспоминание, которое человек будет считать подлинным. Если щит ломается или слетает, настоящее воспоминание возвращается.
Итак, первое воспоминание, которое вырвалось из-за щита, было первым, которое закрыли и изменили.
«… В уютной гостиной сидели четверо. Мужчина в очках-велосипедах с серьезным выражением лица, и темно-коричневыми, почти черными непослушными волосами, нервно крутил в руках волшебную палочку. Молодая женщина с густыми темно-рыжими волосами и зелеными глазами держала годовалого ребенка. Волшебник с седой бородой и добродушной улыбкой медленно допивал чай.
- Пророчество указывает на вас! – заверял он, делая при этом грустное лицо. – Он будет искать! Но, думаю, здесь, под моей защитой, вам ничто не угрожает!
- Спасибо, директор, за все! – слабо улыбнулся Джеймс Поттер, пожимая старику руку.
Последний поднялся из мягкого кресла и, попрощавшись, аппарировал.
Буквально через минут десять-пятнадцать замок входной двери щелкнул, открываясь.
- Неужели… - Лили не успела договорить. Муж выхватил палочку и кинулся в коридор, уже оттуда крикнув ей уходить.
Коридор осветил золотой свет от заклятия. Затем послышался звук падающего тела.
Лили быстро поднялась по лестнице с сыном на руках и, вбежав в детскую, стала накладывать на дверь разные запирающие заклятия.
Женщина поставила сына в кроватку, когда дверь за ее спиной распахнулась, чуть не слетев с петель.
Мать заслонила собою ребенка, готовясь защищать до последнего вздоха.
- Отойди, девчонка, я не хочу тебя убивать! – прошипел мужчина в капюшоне.
- Нет! – воскликнула она. – Я не позволю тебе убить моего сына!
- А я не позволю, чтобы он вырос и убил меня! – проорал Вольдеморт. – Уйди с дороги, и я оставлю тебе жизнь!
- Нет! Ты убил моего мужа, но сына я не отдам! – уже откровенно рыдала мама.
- Не убивал я твоего мужа! – прошипел Темный Лорд. – Я его просто оглушил! Вы сможете завести еще много детей, а этого мне придется убить!
- Ты лжешь!
- Темный Лорд никогда не лжет! – воскликнул мужчина, потеряв остатки терпения. – Мне незачем лгать! Я могу убить тебя и тогда покончу с ребенком, но я дарую тебе шанс на жизнь! Просто отойди!
- Никогда! – женщина взмахнула палочкой и произнесла какое-то заклятие.
Из палочки Темного Лорда в туже секунду сорвался зеленый луч смертельного проклятия.
Красное пламя из палочки Лили столкнулось с лучом непростительного.
Палочка женщины под напором дрогнула, и заклятие Вольдеморта полетело в ребенка. Но, вопреки ожиданиям, с ним ничего не случилось. Луч будто оттолкнулся от мальчика, оставив на лбу шрам в виде молнии. Темному Лорду повезло меньше. Авада двигалась в два раза быстрее заклятия Лили, так что когда зеленый луч, отразившийся от ребенка, попал в своего хозяина, огонь заклятия женщины сжег в миг уже мертвое тело.
От Лорда Вольдеморта не осталось даже пепла.
Лили пораженно и одновременно радостно смотрела на плачущего сына.
- Вот видишь, он Избранный из пророчества! – в комнату неспешно вошел Альбус Дамблдор с той самой приветливой улыбкой.
- Директор, но как такое возможно? – воскликнула Лили, успокаивая ребенка.
- О, я знаю только про один такой случай! – заулыбался старик. – В записях Рейвенкло я нашел упоминание о том, что Гриффиндор мог не бояться смертельно проклятия «Авада Кедавра». Оно впитывалось им или отражалось. Гарри второй с таким даром. И нет, это не передается с кровью, хотя Джеймс, по-моему, имеет какое-то очень далекое отношение к Гриффиндору. Просто такое случается. Я, если честно, и не надеялся когда-либо увидеть подобный случай!
- Джеймс! Он жив? Вольдеморт убил его? – взволновано спросила она.
- Нет, Вольдеморт его не убивал! – Улыбнулся старик. – И он был бы жив, но Избранному родители только помешают! Авада Кедавра!
Зеленая вспышка, и Лили упала на пол.
- Мой мальчик, у тебя большое будущее! – радостно воскликнул Дамблдор, чуть ли не хлопая в ладоши. – Но это воспоминание я, пожалуй, исправлю! Мало ли!…»
Второе воспоминание пришло сразу за первым.
«… Я стоял у зеркала Еиналеж. Рядом со мной Квирелл. Он убеждал меня отдать камень и присоединиться к нему, стать союзником. Он говорил, что я тону во лжи.
Не знаю, что бы было дальше, но в моей голове прозвучал голос Дамблдора. Он говорил, чтобы я не верил ни единому слову Вольдеморта, который убил моих родителей и убьет меня.
А Вольдеморт тем временем рассказывал мне о том, что не убивал молодую чету Поттеров.
Когда я почувствовал в кармане камень, из-за колонны вышел директор и попросил отдать ему его. И я отдал. После чего Дамблдор уничтожил Квирелла, и то, что тогда было Вольдемортом. Они оба были слишком слабы, чтобы бороться с Дамблдором.
Затем директор стер мне память, заменив другой…»
Снова воспоминание. Третье по счету.
«… Двенадцатилетний я пришел к Дамблдору в кабинет. Но, услышав голоса, замер, не осмелившись помешать.
- Ты уверен, что все пройдет нормально? – холодно осведомился какой-то мужчина, сидящий напротив директора. – А не так как в прошлый раз?
- Прошлый раз не повторится! Тогда я просчитался лишь в одном, недооценив ум Тома! Он видел меня насквозь, а я думал, что смогу добиться его доверия. Но Поттер совсем другой! Мальчишка наивен и верит мне беспрекословно!
- Я вот не пойму, почему ты не вошел в Тайную комнату вместе с девчонкой?
- В Тайную комнату может войти либо тот, кто владеет парселтангом, либо тот, кого пригласили! А меня дневник Тома не приглашал, и девчонке пригласить не позволил бы! Он хочет возродиться. Я доверю это дело Поттеру, когда он убьет Василиска… если он убьет, я либо проведу ритуал Мертвой Крови и сам овладею парселтангом, либо мальчишка сам меня туда пригласит.
- Угу, ты так и о Риддле говорил! – фыркнул незнакомец. – И что получилось? Это ты создал Темного Лорда. Если бы не ты и твоя жажда власти, он бы не стал таким! Он бы даже не узнал, что является потомком Слизерина.
- Ой, вот только не надо все сваливать на меня! – скривился старик. – Ты, между прочим, тоже принимал в этом участие!
- Да не наделай ты тогда столько глупостей с Томом Риддлом, мы бы уже давно были обладателями артефактов и книг, что хранятся в Тайной комнате!
- Тихо! Кто-то подслушивает!
Двери открылись перед моим носом, и в меня явно попало какое-то заклятие…»
Потом были немного перекрученные события в Тайной комнате. Но, по-моему, Дамблдор так и не нашел артефакты и книги.
Четвертое воспоминание было опять же подслушанным разговором.
«… - … но если пророчество, как ты говоришь, полнейший бред, то, как ты собираешься победить Темного Лорда? – спросил незнакомый мне мужчина, тот же, что был в кабинете Дамблдора на моем втором курсе.
- Бред то оно, конечно, бред, но неужели ты думаешь, что такой дар, как у Поттера, может получить слабый волшебник? В будущем мальчишка может стать сильнейшим магом, каким был Гриффиндор или Том. – Усмехнулся Дамблдор.
- И что?
- В битве один из них убьет другого. Если победит Поттер, то можно будет его немного использовать, не убивая сразу. Тем более что Уизли очень хотят заполучить его деньги через свадьбу с Джиневрой. Она его уже второй год любовным зельем поит. Ну, а если победит Том, то уж я его добью. Ведь если немного обучить мальчишку, бой утомит Риддла.
- Ты все продумал! – хмыкнул незнакомец.
- А как же! – недобро усмехнулся директор. – Ты снова подслушиваешь!
В меня опять полетело заклятие…»
Было еще несколько не столь важных воспоминаний, но я на них почти не обращал внимания. Все в голове перемешалось. Все спуталось. Но я все прекрасно понимал. Хоть и не хотел верить. Не хотел потому что…
Они меня использовали! Все эти годы они только то и делали, что лгали и стирали мне память!
Осознание собственной наивности, глупости и беспомощности как удар тупым ножом. Прямо в сердце.
Исчезло все, что удерживало меня здесь, в этом мире. Исчезло желание жить.
Тело само по себе опустилось на подушку. Глаза сами закрылись. Магия сама сделала мне подарок, укутав беспробудным сном. Если я захочу, то проснусь, а если же нет, то умру.
Я желал собственной смерти. И тело и душа и магия были заодно.
Я уже чувствовал знакомый холод. Чувствовал, как душа отделяется от тела. Но это продлилось всего мгновение. Странный рывок, который заставил бессознательное тело, выгнутся дугой, и душа вернулась обратно. Стала на место и тихо заплакала. А мне хотелось кричать. Кричать от боли, которая заставила душу плакать.
«Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ!!!» - беззвучно кричал я.
- Подумай… - послышался тихий шепот, и я оказался в темноте.
Полная, пугающая и умиротворяющая темнота. В ней не было ничего. Даже себя я там не ощущал. Я не чувствовал тела и окружающей его среды. Были только мысли. Я остался с ними наедине. И это пугало больше всего. Я не хочу вспоминать. Я не хочу помнить их предательства, их лживости.
Как только эта мысль посетила меня, темнота исчезла. А на ее месте появились воспоминания. Те самые, которые вернулись. Их предательство. Подтверждение моей глупости и наивности. Я просматривал картинку за картинкой. Потом все по второму кругу.
- Подумай… - опять этот шепот.
О чем мне думать?! О том, что, человек которого я считал родным, которому я верил, убил моих родителей и испоганил мне жизнь?! О том, что лучшие друзья лицемерно лгали мне все эти года?! О том, что семья, которую я считал почти своей, строит за моей спиной козни?! О том, что девушка, которую я мог полюбить жаждет только моих денег, и ей не важно, умру я или нет?!
Уизли… Рон так хорошо и умело прикидывался другом. Джинни так блестяще играла роль влюбленной. Мистер и миссис Уизли были так заботливы. Но все это было ЛОЖЬЮ! Самой горькой и мучительной ложью.… Хотя, нет. Ложь была сладкой, а вот правда оказалась действительно горькой, как полынь, и ударила больнее Круциатуса.
Я им верил, я их любил, черт побери! А они.… Это даже предательством назвать нельзя. Они ведь никогда не были мне друзьями по настоящему, а значит, и дружбу не предавали.
Теперь у меня никого нет. Сириус, тот, кого я считал отцом, умер. Дамблдор, который был мне как дедушка, оказался убийцей моих родителей. Уизли, которых я считал почти семьей, всегда лгали.
Сириус… Господи, Сириус, как я надеялся, что мы станем семьей! Я полюбил тебя, как только узнал, что ты мой крестный. А то, что ты, как я тогда думал, предал моих родителей, отошло на второй план. Честно. А сейчас так больно, так одиноко…
Сначала, ты двенадцать лет провел в Азкабане. Из-за меня. Теперь ты умер. Из-за меня. И это еще больнее. Я погубил тебя, любимого и родного человека. Я виноват в твоей смерти. Только я…
Все только из-за меня! Из-за меня… Все из-за меня…
Я не хочу жить! Мне незачем жить!!!
Почему я не сдох тогда, от Авады Риддла, вместе с родителями?!
Родители… Они желали защитить меня и защищали. А я улыбался их убийце. Я клялся в верности их убийце.
Я жалок. Мне незачем жить.
Подобные мысли не прекращались. Они повторялись снова и снова. И я чувствовал, что прошло много времени.
Жалость к самому себе, обида и горечь окутали меня прочнее магии, не отпуская. Теперь уже не уверен, проснулся бы я, если б захотел. Но я не хочу. Я не смогу жить. Я слабый. И жалкий. Мне незачем жить.
- Подумай… - шепот.
Да думаю я! И от этих дум сдохнуть хочется еще больше!
ОТПУСТИТЕ МЕНЯ!!! Дайте умереть…
Я плакал, но слез не было. Я кричал, но из горла не вырвался даже звук.
- Не время… - опять шепот. Но слова другие.
Не время? Для чего не время? Для моей смерти?! А я считаю, как раз наоборот! Самое время.
- Живи…
Да зачем мне жить?! Бога ради, зачем?!
- Месть… - ответил шепот.
Месть?.. Я как-то не подумал…
Раньше я хотел отомстить Вольдеморту за смерть родителей… Очень хотел. И был готов ради этой мести практически на все.
Да, причина мести осталась той же, но вот человек изменился. Что я должен делать, чтобы отомстить ему?
- Жить…
Все так просто? Хотя, нет. Это сейчас самое трудное, что может быть.
Но месть… Я всю сознательную жизнь стремлюсь кому-то отомстить. Сначала Дадли, за то, что он получал подарки, и имел игрушки, о которых я мог лишь мечтать. Потом, когда я подрос, масштабы мести тоже возросли. Я хотел отомстить Дурслям. За все, что они делали со мной. За голод, за физическую и моральную боль. Затем, Вольдеморт. Я хотел отомстить за родителей. Детская обида на родственников на фоне Риддла померкла столь сильно, что ее можно было не увидеть.
Десять лет с Дурслями просто-напросто не могли пройти бесследно. Я рано повзрослел. Рано понял, что полагаться можно только на себя. Я слишком рано научился лицемерить и лгать.
Я подавлял в себе чувства. С самого детства. Я прятал слезы, боль и обиду. Прятал за маской. Я не хотел, чтобы они видели как мне больно от их действий. Гордость, непонятно откуда взявшаяся гордость, не позволяла реветь при родственниках. Я прятался.
А со временем ко всему привыкаешь. Я привык носить маску. Я привык прятаться. Я привык быть одиноким. Я замкнулся в себе. Но в моем придуманном мире я мечтал отнюдь не о семье и не о счастье. Я мечтал о мести.
Тот парень, которого так радушно принял Хогвартс, был лишь маской. Но со временем маска стала парнем. Я оставил свои одиночество, боль и месть где-то далеко, наверное, в доме номер 4, на Тисовой улице. Но с друзьями и видимостью счастья пришла глупость и наивность. Я забыл свое главное правило, свой девиз: «Всегда полагайся только на себя!». Я открылся совершенно чужим людям. За что теперь расплачиваюсь.
Но ведь я был всего лишь ребенком. И мне тоже хотелось тепла и любви.
Почему я тогда не послушал Шляпу? Ведь она хотела отправить меня в Слизерин не просто так, а за дела. Я ведь был хитер и изворотлив. Этому пришлось научиться с малых лет. И я знал, что на змеином факультете мне будет самое место. Но вот глупое желание потянутся за Уизли, с которым я уже тогда успел подружиться, не дало сделать правильный выбор.
Кое-какие привычки с детства остались и по прибытию в Хогвартс. Я часто надевал мантию-невидимку и ночью шел в Запретную Секцию. Иногда я мог просидеть там до самого утра, увлеченно читая запретные книги. Я прятался, и прятал те знания, которые удалось почерпнуть из старых библиотечных фолиантов. Почему я прятал знания? Не знаю. Просто, мне казалось, что все хотят видеть меня глупым и несмышленым. Как выяснилось, правильно мне тогда казалось, и крестится не надо.
Я вспомнил все от первого по пятый курс. Вспомнил, как было весело и хорошо. С закрытыми глазами мне жилось легче, но как всегда бывает, когда не видишь куда идешь, можно споткнутся, упасть, и вовсе не подняться. Я не раз спотыкался, и не раз падал. И всегда поднимался. Но не теперь. Боль от падения оказалась слишком сильной, рана смертельной. И так не хочется подниматься. С такими повреждениями не возможно жить.
- Лечи… Живи… Для мести… - послышался уже знакомый шепот.
Для мести… За родителей, которые отдали за меня жизнь… За Сириуса, который жил и не сошел с ума ради меня… Для мести… Стоит подняться! Стоит идти дальше! Только с высоко поднятой головой! Только твердым шагом! Да, я решил!
Я буду жить! Я хочу жить!
- Молодец… - шепот.
Толчок…
Ощущение тела…
Чувства заполнили меня. И я говорю отнюдь не о голоде. Я говорю о боли. О душевной боли. Слезы катились по щекам, а я беззвучно всхлипывал, свернувшись калачиком на больничной койке.
Не знаю, сколько времени прошло. Не знаю, сколько я плакал. Но в конце слезы кончились, и я уснул. Уснул спокойным и безмятежным снов. Как давно уже не спал. Еще с возрождения Риддла.
Проснулся я от шума вокруг себя. Нащупав очки, я надел их и огляделся. Орден Феникса во главе с Дамблдором, семейство Уизли в полном составе, и несколько членов ОД. Хм, вот и разберись теперь, кто предатель, а кто нет.
На счет Орденцев я ничего сказать не мог, ведь на них Дамблдор влияет большего всего. Кто их знает? Даже того же Люпина! Из семейки Уизли я не сомневался в честности только близнецов и Чарли (с последним мы только один раз виделись). ОД.… Думаю, Луна Лавгуд самый честный человек из всех тут присутствующих. А вот Гермиона.… Не знаю.… Хотелось бы верить, что она действительно дружила со мной, но с Роном они тоже были близки. Ладно, с ней потом разберусь!
Я постарался, как можно теплее улыбнуться и не смотреть в глаза Дамблдору.
- Гарри! Мерлин, ты проснулся! – всплеснула руками мадам Помфри.
- Что случилось? – невинно хлопая глазами, спросил я.
- После падения в Арку Смерти, ты очнулся и ничего не помнил, потом ты потерял сознание, и не просыпался целую неделю! Мы так волновались! Мы ничем не могли привести тебя в сознание! – причитала колдомедик.
Я пробыл в отключке целую неделю?! Ну, ничего себе! Бью собственный рекорд. Хотя, мое состояние можно было назвать магической комой. Да, по-моему, так.
- Сириус.… Где Сириус? – переступив через ноющую боль в груди, спросил я.
- Гарри, мой мальчик! – с вселенской скорбью в голосе начал Дамблдор. – Сириус упал в Арку Смерти… - Старик, медленно, растягивая удовольствие, рассказал мне о том, как кончились посиделки в Министерстве. Почему-то, я почувствовал удовольствие, всматриваясь в, на минуту, исказившееся в непонятной гримасе лицо директора, когда он говорил лично мне, какой я необычный, и что я первый (и теперь последний, так как Арка взорвалась) кто выжил после Арки Смерти. Сразу видно – завидует моей… уникальности?
Нервы в очередной раз сдали, и я закатил истерику. Было больно. Было больно вспоминать Сириуса и слушать эти их неискренние сожаления. Было больно слушать их ложь. Мерлин, почему я раньше не замечал, с каким призрением на меня смотрит Рон?!
Удержать меня на месте и успокоить смогли только всем скопом. Лишь МакГонагалл и Грейнджер стояли в стороне, тихо всхлипывая. Да, я даже представить себе не могу, какое зверское у меня было лицо, что даже Люпин побледнел.
Упав на кровать, я накрылся одеялом с головой.
- Мальчик мой! – директор коснулся моего плеча.
- Уходите! – простонал я. – Уходите, я хочу побыть один!
Послышались сочувственные вздохи и удаляющиеся шаги.
- Друг, я всегда рядом, если что! – сказал Рон и сразу вышел.
Опять ложь… Да сколько этому еще продолжаться! Сколько можно меня мучить?!
Не позволю! Больше никому не позволю играть с собой!
В ту ночь, 31 октября 1981 года, Дамблдор вырыл себе могилу, создав второго Темного Лорда. Нет, я не настолько жесток и к власти не стремлюсь, но я отомщу. Отомщу за все. За разрушенную жизнь, за отсутствие детства, и за юность, окутанную болью.
Вольдеморт, оказывается, такая же жертва, как и я. И если верить новоприобретенным воспоминаниям, Том Риддл не такой уж и плохой. Моих родителей он убивать не собирался. А меня.… Ну, я бы тоже испугался, если бы узнал, что меня хотят убить. Он поступил так, потому что боялся. Боялся смерти. Да и сейчас, наверное, боится.
А еще, внутри был холод. Отпечаток Арки Смерти. Мне было одиноко, как никогда в жизни. И это отнюдь не от понимания того, что меня предали. Просто чего-то не хватало. Чего-то важного.
Я сел в кровати и задумался. Что делать? Показывать, что я все знаю, нельзя. А то опять память сотрет, маразматик старый. Пока придется оставить маску, которая приросла к коже за эти пять лет.
Собравшись с мыслями и отогнав все лишние чувства, закутав их в ледяной холод, который поселился в моей душе, я решил, что буду делать. Мне нужно научится. То, что я знаю, не достаточно, чтобы выступать против такого противники как Альбус Дамблдор.
Директор сам сказал, что я силен, и если подучится, то смогу сравниться силой с Гриффиндором, ну или Вольдемортом. Главное - научиться.
Одев очки и мантию я тихо позвал Добби, молясь, чтобы никто не услышал хлопок, с которым тот появился через минуту.
- О, Гарри Поттер позвал Добби! Гарри Поттеру, сэру, что-нибудь нужно? – сразу запричитал эльф.
- Тише, Добби! – шикнул я, озираясь. – Мне нужна помощь!
Я не боялся что Добби предатель, потому что если эльф говорит, что он верен, значит, так оно и есть. И тем более, такое как освобождение, от несносного рабства, не забывают.
- Все что угодно для доброго Гарри Поттера, который спас Добби! – с готовностью закивал он.
- Ты можешь тихо переместить меня на третий этаж в туалет Плаксы Миртл?
- Конечно! – эльф взял меня за руку, и я еле успел захватить палочку.
Миртл в туалете не оказалось. Видно, тетушка Удача сегодня была особо благосклонна ко мне.
- Добби, я попрошу тебя пойти со мной, но об этом никто знать не должен!
- Хорошо! Как пожелает Гарри Поттер! – опять закивал эльф.
Я подошел к раковине со змеей и прошипел на парселтанге «Откройся». Все, как и в прошлый раз. Я поспешно обошел все преграды, и вошел в зал со змеями и головой Слизерина. От разлагающегося трупа Василиска страшно несло, но Добби что-то поколдовал, и запах тут же исчез.
Эльф боязливо косился по сторонам, но ничего не говорил. А я, тем временем, стал обыскивать все стены, приказывая им открыться на парселтанге. Мне нужно было найти тайник, который так усердно искал Дамблдор.
После получасового метания по залу я так ничего и не нашел. Подойдя к голове Основателя, я яростно сжал зубы.
- Где же ты спрятал свои сокровища, Слизерин? – не надеясь на ответ, прошипел я и развернулся, чтобы уходить.
- Зачем они тебе, мальчишка? – послышалось приглушенное шипение. Казалось оно идет от самих стен.
- Кто здесь?! - я затравлено посмотрел вокруг. Пусто. Кто же тогда шипел?
- А к кому ты пришел? – уже насмешливо зашипели в ответ.
- К… Да ни к кому… Я пришел сюда, чтобы найти книги Салазара Слизерина.
- Зачем тебе мои книги?
- Чтобы… Ваши книги?! Вы… Вы Салазар Слизерин?! - я не поверил своим ушам. Это же… Как же это?! Он ведь умер более 1000 лет назад!
- Да, мальчишка, я один из Основателей этой школы. Так зачем тебе мои книги?
- Что бы научится! – смело ответил я, вскинул голову.
- Чему научится? – спросил Основатель.
- Бороться! Мне нужно научится бороться!
- Зачем?
- Меня предали! – с неподдельной горечью в глоссе ответил я. – Предали родные люди, и я хочу отомстить!
- Месть сладка, мальчишка. Но по зубам ли она тебе?
- Я должен попробовать! Ведь ради мести я вернулся к жизни. Кроме нее меня здесь ничего не держит.
- Кому ты хочешь отомстить? – казалось, Слизерин заинтересовался.
- Дамблдору и его приспешникам!
- Дамблдор… - задумчиво прошипел он. – Помню-помню… Он доставил много неприятностей. Как мне, так и моему потомку…
- Да, мы с Томом оба пострадали в одной и той же игре! – усмехнулся я.
- Ты знаешь моего потомка?
- Да, мы знакомы. И очень хорошо, должен заметить.
- Он давно здесь не был. Как он там? Родил наследника нашему роду?
- Нет, о наследнике я ничего не слышал. Да и слишком занят он. Все мир завоевывает.
- Глупый. – Вздохнул (или мне показалось?) Основатель. – Зачем ему мир? Зачем бессмертие?
- Он слишком сильно боится смерти. А мир… Ну, скажем так, вжился в роль страшного и ужасного Лорда Вольдеморта.
- Печально! Я не хочу, чтобы мой род прервался из-за глупости этого мальчишки.
Повисло молчание. Я ждал разрешения хотя бы взглянуть на книги. Но Слизерин молчал.
- Так, вы позволите… - Я запнулся, не зная как правильно сказать: «Взять книги» или «Посмотреть книги».
- Я позволю тебе взять отсюда все, что ты захочешь, но за одним условием. – Прошипел Слизерин.
Меня посетило крайне неприятное предчувствие, но я все же согласился выслушать это самое условие.
- Поклянись, что защитишь моего потомка! – прозвучало как гром средь ясного неба.
Я? Защищать Вольдеморта? Да вы, наверно, шутите, о Основатель!
- Клянусь! – тем не менее, ответил я. – Я клянусь тебе, Салазар Слизерин, что защищу твоего потомка – Тома Марволо Риддла!
- Твоя клятва принята, Гарри Поттер! – возгласил Основатель. И на мгновение меня окутал яркий свет. – Если ты предашь клятву, случится страшное. Так что будь внимателен, мальчишка!
Возле статуи головы Слизерина открылась потайная дверь, которую я бы в жизни не заметил.
В небольшой и ужасно пыльной комнате была настоящая библиотека.
Над книгами я просидел как минимум час, может полтора. Время от времени пришлось посылал Добби посмотреть, не хватились ли меня. Но, видимо, моего отсутствия пока никто не заметил.
Книг я взял много. Пять увесистых фолиантов о беспалочковой невербальной магии и об управлении стихийной магией. Это я уже позже так их назвал, а тогда я советовался со Слизерином. Так же три книги по легилименции и окклюменции. Точнее, об «управлении мозгом человека», но думаю, это и есть та самая наука, которой меня пытался обучить Снейп. Я же не хочу, чтобы директор заранее понял, «ху из ху». И еще, я прихватил четыре учебника по древним ритуалам, заклятиям и зельям, которых сейчас уже не помнят.
Из артефактов я взял только несколько самых полезных, на мой взгляд, вещей. Медальон из клыка Василиска, который являлся чем-то вроде портключа. Откуда угодно я мог беспрепятственно попасть в Хогвартс, и никакие защитные барьеры мне не мешали. Ну и, конечно, обратно или на указанное мною место я тоже мог перенестись, но только если оно не защищено чарами. Все-таки Хогвартс был детищем создателя этого медальона, а такое поместье, как Малфой-Мэнор, к примеру, защищено другой магией, и портключ над ним не властен. И на всякий случай я решил прихватить парочку браслетов, которые не позволяют влиять на мозг. Ни заклятия вроде Империуса и Обливиате, ни зелья, такие как Веритасерум и Любовное, не подействуют на человека, если на нем этот браслет.
Уменьшив книги, я сердечно поблагодарил Салазара, и мы с Добби вернулись в больничное крыло, перед этим закрыв вход в Тайную Комнату. Книги и артефакты я как мог, защитил магией и запихнул во внутренний карман мантии.
А теперь спать! Завтра трудный день.
- Гарри! – кто-то не сильно тряс меня за плечо. – Гарри, проснись, пожалуйста! – настаивала Гермиона.
Просыпаться не хотелось. И одна из причин этого неизвестность. Я не знал, можно ли верить Гермионе или же она тоже предатель, как остальные. И так хотелось верить, что она друг. Ведь то, что мы обсуждали временами с Мионой, не знал даже Рон. Я мог поговорить с ней обо всем на свете. Она знала обо мне, наверное, все.
Открыв, наконец, глаза я сфокусировал взгляд на лохматой девушке, выяснив заодно, что очки перед сном снять забыл.
Она несмело взяла мою руку в свою, и опустила взгляд к полу. На спинке кресла, в котором сидела подруга, я заметил мантию-невидимку отца.
- Нам не разрешили навестить тебя, но мне нужно с тобой поговорить. Я не могу сидеть и ждать, если знаю что тебе плохо. Прости, что взяла без спросу.
Я не ответил, молча, разглядывая ее. А в голове крутился всего один вопрос: «Верить или нет?».
- Я… Я не могу сказать, что понимаю тебя. – Начала Гермиона. – Не могу, потому что я не теряла родных людей. Но мне очень жаль! Я думала, что у тебя, наконец-то, все наладится! Я думала, что ты будешь счастлив, когда поселишься с Сириусом. Я бы хотела это увидеть. Не уверена, что ты поймешь, но даже Джин мне не так близка, как ты. И это не потому, что ты всегда поддержишь и защитишь, а потому, что с тобой необыкновенно легко. Я могу рассказать тебе все, все самое тайное и сокровенное! Ты мне даже не брат, а скорее как старшая сестра.… Ой, не обижайся! Это я в самом хорошем смысле! И…
Я не дал ей продолжить мысль, приподнявшись на локтях.
- Поклянись! – тихо потребовал я, аккуратно наложив заглушающие и отталкивающие чары.
- Что? – не поняла девушка, которая явно такого не ожидала.
- Я хочу тебе верить. Но не могу. Дай Непреложный обет, поклянись, что ты меня не предашь, что ты мне действительно друг, а не предатель!
Гермиона с минуту всматривалась в мое лицо, в глаза, и, не знаю, что она там такого увидела, но она кивнула и протянула мне руку.
- Добби! – позвал я. Эльф появился сразу же. – Скрепи нашу клятву!
- Хорошо! – радостно закивал эльф. – Как пожелает Гарри Поттер!
- Гермиона, повторяй за мной! Если ты сомневаешься или по каким-то причинам не доверяешь мне, уйди сейчас, потому что свидетельство эльфа в клятве людей очень сильно! И если ты предашь клятву, может случиться что угодно!
- Не предам! – Гермиона решительно сжала мою руку.
- Клянешься ли ты, что не предашь меня по собственной воле? – проговорил я.
- Клянусь! – ответила подруга.
- Да будет так! – пробормотал Добби, и из его ладони вырвался серебряный луч, оплетая наши с Мионой руки.
- Клянешься ли ты, что не доверишься и не подчинишься Дамблдору, доверяя мне, а не ему?
Гермиона удивленно посмотрела на меня, но затем ответила:
- Клянусь!
- Да будет так! – второй, золотистый, луч оплел руки поверх первого.
- Клянешься ли ты никому не раскрывать мои тайны?
- Клянусь!
- Да будет так!
Третий луч был белым. Он оплел золотой и серебряный, и они вместе впитались в наши сцепленные руки, подтверждая и закрепляя клятву.
- Гарри, скажи, что все это значит? И Дамблдор…
- Гермиона, я обязательно тебе все расскажу! Но не сейчас. Если ты узнаешь сейчас, то будешь в большой опасности. А я так рисковать не хочу! Ты самое ценное, что у меня сейчас есть!
- Но, Гарри…
- Послушай! Не доверяй никому! Особенно Ордену Феникса, Дамблдору и Уизли! Не смотри директору в глаза, старайся не думать обо мне и о том, что сегодня произошло! – я порылся в мантии и выудил оттуда браслет, который взял у Слизерина. – Надень! Он защитит тебя от некоторых зелий и заклятий, с помощью которых можно управлять человеком или влиять на его мозг. Ни Сыворотка правды, ни Любовное зелье, ни Обливиате с Империусом на тебя не подействуют, но если что-то такое заметишь, веди себя соответственно! Ты все поняла?
- Да. Но зачем? – на глазах у подруги заблестели слезы.
- Затем, что предатели на каждом углу. Они повсюду, самые добрые – это зло, и наоборот! Я обязательно тебе все расскажу, но только когда у меня будет возможность защитить нас.
- Гарри, а ты точно, ну… Может, тебе плохо? – неуверенно спросила Гермиона, явно усомнившись в моем психическом здоровье.
- О, нет, мисс, нет! – нахмурившись, запротестовал Добби. – Гарри Поттер прав! Они не хорошие!
Подруга еще раз внимательно посмотрела на нас двоих и кивнула.
- Хорошо, я постараюсь быть предельно осторожной!
- Слушай, а почему студентов кроме меня нет? Учеба вроде еще не закончилась. – Оглядевшись спросил я.
- Да, сегодня только 17 мая, но всех студентов отправили домой. Благо пятый и седьмой курс уже сдал экзамены! – девушка чмокнула меня в щеку и собралась уходить, но вдруг обернулась. – Завтра с утра мы с Дамблдором переместимся на Площадь Гриммо, 12. А уже послезавтра нас отправят домой с охраной. Министерство настояло на том, чтобы тебя защищали авроры при транспортировке на Тисовую улицу, 4. Кстати, Фадж признался прессе, что был глупцом, потому что не хотел слушать тебя, и сам отказался от должности Министра Магии.
- Да ты что!? – поразился я. – Он это явно под Империусом говорил!
- Нет, проверяли! – усмехнулась Миона и вышла из больничного крыла.
А на меня накатило облегчение. Она со мной. Она мне верна. Теперь я буду жить не только ради мести, а и ради нее. Подруга-сестра.
Проснулся я на удивление рано. Не знаю, что послужило этому причиной, но я решил не терять времени даром, оделся и пошел в гриффиндорскую башню. Мадам Помфри мне на пути не встретилась. Что странно, так как она очень тщательно следила за своими пациентами. Решив не обращать на это внимания, я беспрепятственно попал сначала в гостиную, а потом и в спальню.
Ученики уже разъехались, как и сказала Гермиона, о чем говорили пустующие коридоры и три свободных кровати в спальне мальчиков пятого курса. Три, потому что на четвертой спал Рон, а пятую я не считал, так как она была моей собственной.
Тихо, чтобы не разбудить «друга», я собрал свои вещи в чемодан и спустился с ним в гостиную. Там я решил подождать, пока проснутся остальные. То есть двое Уизли и Гермиона.
А вот мне интересно, почему она не предатель, как остальные? Неужели директор не подумал, что столь умная и находчивая девушка как Гермиона не была бы лишней в этой игре? Или именно из-за ее ума он побоялся впутывать ее в игру под названием «Задури голову наивному Поттеру»?
За своими мыслями я не заметил, как в отверстие за портретом почти с разбегу запрыгнули Дамблдор и мадам Помфри. Меня они не заметили, хотя я и не прятался. Быстро поднявшись по лестницам, они разбежались в разные стороны. Колдомедик в спальню для девочек, а директор - для мальчиков.
Уже через две минуты в гостиную спустились впятером.
- Как пропал? – с истеричными нотками в голосе завопила младшая Уизли.
- Кто пропал? – поинтересовался я.
Пять пар глаз воззрились на меня. И только во взгляде Гермионы было тепло, и на лице сияла улыбка.
- Гарри, мальчик мой! – воскликнул Дамблдор. Меня, в который уже раз, чуть не передернуло. – Мы уже подумали, что с тобой что-то случилось! Где ты был?
- Я проснулся и пошел собирать вещи, а мадам Помфри не было, поэтому я решил, что выходить мне можно! – все таким же добрым и наивным голосом как когда-то объяснил я. А на самом деле хотелось схватить старика за бороду и бить головой о каменный пол, пока череп не расколется. От представившейся картины меня не передернуло, мне не стало плохо или стыдно, а наоборот, было чувство завершенности.
Директор с укором посмотрел на Помфри. Если она с ним заодно, то так ей и надо! Ну, а если нет, то мне, правда, очень жаль!
- Профессор, сэр, а когда вы доставите меня к Дурслям? – опять как бы невзначай спросил я.
- Гарри, мы сначала побываем на Гриммо, 12, а уже завтра к твоим родственникам. Министерство настояло на том, чтобы тебя сопровождали авроры.
Я скривился не таясь.
- А без этого никак?
- Боюсь, что нет, мой мальчик! – вздохнул Альбус, вполне ожидающий такой моей реакции.
- Этот дом… Он будет напоминать мне о Сириусе! – я постарался сделать лицо понесчастней, хотя, особо стараться было не надо, боль и так давала о себе знать с каждым воспоминанием о крестном, и для большего эффекта судорожно запустил пальцы в постоянно торчащие волосы. – Это моя вина, профессор! Это я подверг его опасности! – может еще одну истерику закатить?
- Гарри, Гарри! Прошу, успокойся! – запричитал директор, прямо таки подбегая ко мне. – Я понимаю, как тебе сейчас тяжело и больно, но постарайся не винить себя. Ведь ты ни в чем не виноват, это все козни Вольдеморта!
Да? Хм, а я и не задумывался над этим вопросом с такого ракурса! Значит ли это, дедуля, что именно ты послал мне то видение?
Интересно, ему доставляет удовольствие убивать моих родных и смотреть, как я мучаюсь? Так, нужно прикинуться, что я люблю Дурслей, может, он и их убьет к чертовой бабушке! Было бы здорово! Хоть я и не люблю смерть, но Дурсли мне откровенно осточертели, и если бы у меня была возможность, я бы уже давно от них избавился.
Пребывая в стране грез, я не заметил, как Дамблдор закончил свою проникновенную и скорбную речь и теперь ждал от меня чего-то.
- Я… Я понимаю, но… - невнятно промямлил я, не зная, попаду ли в точку.
- Я все понимаю, Гарри! – кивнул старик. – Могу лишь сказать, что время лечит!
- Спасибо! Спасибо вам за все! – я порывисто обнял директора, стараясь вложить в эти объятия всю силу, которая была. Пусть помучается!
Когда старик уже откровенно хрипел, я нехотя, ОЧЕНЬ нехотя, разжал руки.
- Ой, простите! Я не знаю, что на меня нашло! – я пристыжено опустил глаза, на самом деле пытаясь скрыть смех от созерцания посиневшей рожи старика.
- Ничего, мой мальчик! Я все понимаю! – прохрипел он и на всякий случай отодвинулся подальше.
Вот-вот! Бойся меня, трепещи предо мной! Сейчас бы еще по сумасшедшему рассмеяться, как Беллатрикс, та, что в девичестве Блэк, и был бы копией Вольдеморта. Разве что я не такой страшный.
Поймав себя на подобных мыслях, я содрогнулся. Что со мной? Даже когда меня терроризировали родственники, я не думал в подобном тоне. Откуда взялась эта жестокость? А сарказм? Наверное, я все-таки кое-чему научился у Снейпа. И у Вольдеморта.